«Вставай, мы всё уронили». Грозит ли экономике России крах из-за затяжного обвала цен на нефть и дешевого доллара

Банк России предупредил правительство о рисках затяжного обвала цен на нефть по образцу 1980-х годов, когда их низкий уровень в итоге закончился коллапсом СССР. Нефтяной кризис может повториться из-за действий США и ОПЕК, утверждает Reuters со ссылкой на закрытую презентацию ЦБ для премьер-министра РФ.

Регулятор не реже одного раза в год анализирует экономические риски в закрытых отчетах, но, как сообщает агентство, он не раскрыл, при каком сценарии ОПЕК и США могут перенасытить рынок и насколько вероятны эти риски. При этом ранее американский лидер Дональд Трамп грозился ввести дополнительные антироссийские санкции, если не будет достигнут режим прекращения огня на Украине, обещал увеличить добычу нефти в США и призвал лидера ОПЕК — Саудовскую Аравию — добывать больше сырья, чтобы помочь мировой экономике.

Доходам бюджета грозит не только дешевая нефть и новые санкции на ее экспорт, но и крепкий рубль. Так ли страшны эти риски и какой курс доллара сейчас оптимален для экономики, разбиралась «Фонтанка».

Возможное обрушение нефтяных цен, как в 1980-х, безусловно, ударит по российскому бюджету, но только в краткосрочной перспективе, отмечает кандидат экономических наук, доцент кафедры экономической теории Финансового университета при правительстве РФ Петр Арефьев. Экономика — живой организм, который умеет адаптироваться к изменениям, показал опыт всех предыдущих кризисов, а для российской экономики ее умение подстраиваться под различные вызовы — это главное свойство. Поэтому падение цен на нефть на долгосрочном горизонте она способна обернуть себе на пользу, уверен эксперт.

— Россия может сейчас пережить вообще любое затяжное падение цен на нефть. У нас доля нефтяных доходов как раз неуклонно снижается. Если в недавнем прошлом она еще составляла 50% доходов бюджета, то сейчас — это около 30%. Рост экономики в основном идет за счет других секторов. Если смотреть структуру валового внутреннего продукта, то доля нефти и газа на 2023 год была менее 20% и сейчас она снижается, — объясняет он. — Поэтому говорить о том, что это трагедия, нельзя. Да, конечно, в краткосрочном периоде это будет снижение доходов бюджета, но в долгосрочном — наши производители получают определенные преимущества.

Среди них Арефьев в том числе называет разворот «Газпрома» и других нефтяных компаний «лицом к внутреннему потребителю». Этот тренд уже выражается в повсеместной газификации. К тому же много энергии требуется машиностроению и другим отраслям, вставшим на рельсы импортозамещения. Им будет выгодно, что больше сырья будет оставаться внутри страны.

Эксперт видит перспективы для развития в таких условиях не только для тяжелой промышленности, машиностроения, но и для легкой. Она способна насытить внутренний рынок отечественными товарами и материалами, но всё это возможно при одном условии — если покинувшим страну иностранным компаниям не дадут выкупить свой бизнес за скромные деньги и вернуться обратно. Не допустить этого и создать прозрачные правила для «возвращенцев», которые бы учитывали преимущества отечественных игроков, поручил ранее президент Владимир Путин.

— Если поддержка нашего бизнеса продолжится, то внутреннее потребление нефти и газа в какой-то степени компенсирует внешние рынки, и снижение цен на нефть может, наоборот, работать на пользу российской экономике, а не во вред ей, — считает Арефьев.

В экономике нередко наблюдается закономерность: если что-то сильно растет, в какой-то момент оно может так же сильно обрушиться, а через некоторое время цикл повторится. Как раз на случай колебаний нефтяных цен в России работало бюджетное правило, и сверхдоходы от продажи энергоресурсов за границу клали в «кубышку» на черный день. Проблема в том, что за последние годы ликвидная часть выполняющего эти функции Фонда национального благосостояния сократилась до минимума 2019 года. Он может быть полностью исчерпан в течение 2025 года, если в мире случится глобальный кризис, следует из рискового прогнозного сценария, который ЦБ публиковал в основных направлениях единой денежно-кредитной политики. Альтернативный взгляд учитывал экстремальное падение цен на нефть и усиление санкционного давления в отношении России. К счастью, на момент его представления регулятор считал такой исход событий самым маловероятным.

— К сожалению, наши активы сейчас заморожены за рубежом. У нас еще есть резервы, и в принципе мы сможем сгладить определенное снижение доходов на какой-то период. А потом, если грамотно распорядимся создавшейся ситуацией, у нас налогооблагаемая база вырастет, создание добавленной стоимости в стране вырастет, и, соответственно, «пирог», который можно будет делить, уже не за счет нефтяных доходов будет возрастать. Я думаю, что в перспективе 5−7 лет Россия выйдет из этой ситуации более сильной, но опять-таки сосредоточившись на развитии своих технологических решений, — добавил экономист.

Сейчас цены на нефть вяло растут на фоне конфликтов на Ближнем Востоке — продолжаются противостояния Израиля с ХАМАС, США с йеменскими хуситами. Снижение напряжения в регионе вызовет падение цен, предупреждают аналитики.

Еще одна важная для российского бюджета переменная, которая зависит от геополитики, — курс доллара к рублю. Он поднимался до 115 рублей в конце прошлого года на новых ограничениях против Газпромбанка и негативных ожиданиях от ухода Джо Байдена, который обещал закрутить санкционные гайки напоследок. Однако с тех пор, как наметились первые признаки потепления между Москвой и Вашингтоном, курс опустился до 85 рублей и пребывает на этом, казалось бы, благоприятном уровне до сих пор. При этом бюджет сверстан из среднего курса в 96,5 рубля за доллар.

На фоне этого возникла дискуссия, насколько нынешние значения выгодны или невыгодны для экономики страны. Глава «Норникеля» Владимир Потанин, например, назвал «оптимальными» 100 рублей за доллар. Покупающие в магазинах импортные товары граждане с ним вряд ли согласятся.

 — На самом деле нет единого значения курса рубля, который был бы оптимален для всей экономики, — говорит руководитель отдела макроэкономического анализа финансовой группы «Финам» Ольга Беленькая. Сырьевым экспортерам выгоден слабый курс, поскольку так они могут получить больше доходов в рублях. Он же выгоден бюджету, чтобы получить больше нефтегазовых доходов и связанных с экспортом ненефтегазовых.

Импортерам, наоборот, хорошо при крепком рубле. Так они могут закупить и продать больше товаров за те же деньги. Также укрепление рубля снижает инфляцию, которую в ЦБ любят называть «налогом на бедных». Покупательская способность населения растет.

Единственный вариант, который выгоден всем участникам экономической деятельности, — стабильный, прогнозируемый и устойчивый курс. Поэтому финансовый регулятор и придерживается позиции, что нет хороших или плохих значений курса, если они определяются рынком. При прочих равных условиях такой плавающий курс выполняет функцию автоматического стабилизатора — при слишком крепком рубле быстрее растет импорт, при слишком слабом — экспорт. Негатив несут только слишком резкие колебания, с которыми ЦБ готов бороться.

— Экономика может адаптироваться к любому курсу рубля. Но лучше, чтобы он не сильно отрывался от фундаментально обоснованных значений — не был ни слишком «переукреплен», ни слишком ослаблен, — отмечает Беленькая. — Кроме того, для планирования экономической деятельности предпочтительнее, чтобы колебания курса не были слишком широкими. Однако рубль — одна из самых волатильных мировых валют крупных экономик.

По мнению Петра Арефьева, наиболее комфортный курс для экономики сейчас — 90 рублей за доллар. Он позволит Минфину свести бюджет с небольшим дефицитом или без него вовсе, а экспортерам — чувствовать себя уверенно.

— Предсказуемость курса облегчает планирование и ведение бизнеса, увеличивает экономическую активность и снижает инфляционное давление, — комментирует главный экономист «БКС Мир инвестиций» Илья Федоров. — Мы ожидаем среднегодовой курс около 95 рублей за доллар с сохранением повышенного уровня волатильности в этом году.