«Пить не модно»: репортаж из трезвого села, где искали самогон, а нашли березовый сок

Одним из победителей конкурса «Трезвое село» в 2025 году в Башкирии стала небольшая деревушка, чье название по иронии без пол-литра не выговоришь, — Байракатуба. Село вошло в число 12 самых трезвых населенных пунктов республики, которые, кстати, получат денежный приз. Награда Байракатубы в 1,5 миллиона рублей кажется символической (или едва ли не бессмысленной), но она поможет деревушке с «главной болью». Но правда ли, что в трезвом селе не найти алкоголя? Наши коллеги из UFA1.RU отправились в деревушку и занялись поисками самогона в «самой трезвой» деревне.

Проект «Трезвого села» существует в Башкирии с начала 2010-х. Не будем подробно останавливаться на его истории, но отметим интересный факт. Инициаторы проекта говорили, что 11,6% населения страны — пьющие, злоупотребляющие алкоголем, вследствие чего теряющие работоспособность. Что же тут интересного? А то, что государство от этого, по словам инициаторов, недополучает триллионы рублей в год. Тогда как акцизы на алкоголь приносят гораздо меньше. То есть спаивать население — себе в убыток.

Поэтому борьба с пьянством актуальна и сейчас, несмотря на то, что первые попытки сократить потребление спиртного предпринимались в России еще в XVII веке. Император Петр I даже учредил медаль, вес которой был под 6 кило. Ее вешали на шею пьяницам. А Николай II полностью останавливал продажу алкоголя, что дало свои результаты. Но потом что-то пошло не так. Можно вспомнить и борьбу за трезвость Горбачева в годы перестройки, которая научила людей гнать самогон и пить всякую гадость, а не заставила отказаться от алкоголя.

В современности меры борьбы другие: на смену медалям и полным запретам приходят более гуманные методы. Куда интереснее, что те, кто окажется трезвее других, получат денежный приз. И потратить его они должны на обустройство своих поселений — ни на какие застолья или дорогущие внедорожники. Только на село.

В нашем случае — деревню на 90 человек. Здесь буквально все друг друга знают. Казалось бы, идеальные условия для того, чтобы найти тайно припасенный самогон. И хоть распивать его мы не собирались, но делали вид, что намерены это сделать. И на полном серьезе спрашивали, где же достать «пойло».

Пока местные вспоминали, кто из них хранит заветный «пузырь», мы прошлись по деревне. И узнали, в общем-то, зачем им, на 90 человек, нужен этот конкурс. А рассказать людям было что.

Только мы зашли в деревню, нас с ходу «обрадовали»: никакого самогона тут нет.

«Такого, чтобы бухали по-черному, тут нет, даже пьяные не ходят», — говорят деревенские.

Какой там — магазина даже нет. Ну, вернее, был когда-то, но лет 15–20 назад его продавец умерла, и на этом всё.

Больше он не возрождался, теперь так и стоит пустующим на въезде в деревню.

В деревне всего одна улица, около 50 домов, площадь — 0,2 квадратного километра.

Дороги как будто есть, но вроде бы и нет. Если из деревни смотреть на выезд — заметно пылевое облако. Вместо асфальта на въезде просто щебенка (но это хотя бы что-то), на улице когда-то был асфальт, его даже сейчас видно местами, но в основном всё смешано.

За продуктами ездят в райцентр, город Туймазы. Сельсовет — Ильчимбетово — рядом, но лучше уж в город, конечно, выбор богаче будет. Особенно это актуально для фермера Рамила Загидуллина, который близ деревни держит скотину. Рамил родился здесь, несколько лет работал, по его словам, в МЧС. Потом уволился и занялся фермерским хозяйством — у него порядка сотни голов. Без конфликтов не обходится.

«Насчет животных, насчет строительства, насчет того, этого… пытаемся работать, а местные так, мешают. Жалобы пишут… не знаю, что им не нравится. То, что дом строю, техника ездит. Недавно приехал из сельсовета один товарищ, докопался до бетонных блоков: типа зачем они тут стоят», — говорит Рамил.

Предприниматель подчеркивает, что такие проблемы есть в любом хозяйстве.

Местные подтверждают, что проблемы с фермером есть, — мол, животные ходят туда, куда не надо. Но сейчас ищут компромисс, строят планы, как Рамилу не мешать и самим не беситься.

По словам местных, в Байракатубе почти ничего нет. Но хотя бы есть вода, газ, но и с ним какая-то странная история.

«По проекту газ сначала должны были сюда провести, а потом только в соседнее село. В итоге там какой-то мажорик подсуетился, и трубу направили туда сразу. У некоторых до сих пор в домах есть старые печи, „просто на всякий случай“. Будет газ, не будет, еще чего-нибудь. Зимой, по крайней мере, не замерзнешь», — говорят деревенские.

В город едут и работать, хотя молодых людей тут немного. Если кто из стариков умирает, его родственники тут же сдают дом на продажу и забывают об этом месте. Есть приезжие, но, по словам местных, быстро уезжают обратно в город.

«А чего бы мне вдруг уезжать? У меня тут хозяйство. Что хорошего, что ты приедешь в город? Ну Уфа, допустим? Что, ну квартиру ты взял в ипотеку, что дальше? На работу каждый день ходишь на 8 часов, суббота–воскресенье — выходной, да и то не факт. Ну зарплата под 50 [тысяч рублей]. Что дальше? Тут я захотел — цыплят купил, перепелку, каждое яйцо — у меня радость. Свиней точно так же купил», — рассуждает фермер Рамил Загидуллин.

Один из инициаторов выдвижения Байракатубы в конкурс «Трезвое село» был местный житель Рустам Гилязев. Он рассказал нам, что полученные полтора миллиона рублей думали вложить в дорогу или детскую площадку. Но решили, что дорога сейчас в приоритете. Кстати, к выигрышу добавят 100 тысяч рублей от района. Во всяком случае, так обещал глава муниципалитета.

Кажется, деньги небольшие, но для деревни — очень важные.

«Подумать если, кто даст такие деньги [полтора миллиона] для деревни? Туймазинский район дает 11 миллионов на всех, что о нас-то говорить? Если мы сами не будем участвовать, за нас это никто не сделает. Этих денег, конечно, не хватит, чтобы сделать все 700 метров улицы. Но это смотря как делать. Если асфальт класть, тут надо миллионов 15. Кто нам такие деньги даст? На полтора — щебенку с гравием или что-то другое придумают, сельсовет сам решит. Но дорога — это главная головная боль», — рассказал Рустам Гилязев.

Объясняя, чем хороши подобные проекты, Рустам Гилязев вспоминает времена ковида. Самоизоляцию соблюдали даже здесь. Интернет в деревне есть — мобильный, во всяком случае, точно. Создали чат в мессенджере, добавились и общались. А «Трезвое село» помогло собрать жителей очно и объединить вновь перед общим делом.

Наш собеседник живет в селе около 20 лет. У родителей жены был здесь домик, они отдали его молодоженам. Сначала жили в старом деревянном доме, потом начали строить новый, из кирпича. В семью пришло пополнение, за которое она получила материнский капитал. Деньги удалось вложить в строительство — и теперь у них большой дом, деревянный планируют снести в этом году.

Рустам работал на вахтах, пока не случился инсульт. Да, работа на Севере не щадит никого. Поэтому семья решила, что ему нужно занятие поспокойнее, с меньшими рисками. Так он стал заниматься овощеводством — выращивает и продает. Полученного, говорит, на жизнь хватает.

Но вернемся к «Трезвому селу».

«Программа нас разбудила, понимаешь? Понимал бы ты по-татарски, я бы сейчас столько рассказал…», — сказал Рустам, пока мы шли к набережной.

Тут, конечно, не как в городе, бетонного царства нет, но по-своему, по-деревенски, хорошо. Рядом протекает река Ик, которая ниже по течению обходит поселок Уруссу в Татарстане (он тут совсем близко).

Так вот, Рустам рассказывает: у людей появилось желание что-то делать для всех, а не только для себя. Уже стали строить планы на будущее: хотят снести магазин, а на его месте поставить детскую площадку.

В планах — подвинуть забор возле реки подальше, установить качели. Их на свои деньги заказал местный участник СВО.

Там, где сейчас эти качели стоят, тоже есть забор. На него аналогичные планы — сдвинуть подальше.

«А здесь выровняем, песок, может, посыплем. Поставим турники, перекладины для пацанов. Не всегда же охота им дома заниматься, даже если турник есть. А когда где-то в общем месте, то тут уже настроение другое, они же любят соревноваться между собой, уже какое-то спортивное развлечение!» — с упоением рассказал Рустам.

А несколько лет назад их пирс снесли бетонные плиты — это произошло во время паводка. После того как плиты удалось поднять из воды (нефтяники помогли с техникой), жители решили скинуться на постройку нового пирса. Замысел в том, чтобы местные могли прийти и отдохнуть у реки.

Решив вопрос с набережной, жители придумали поставить беседки. С ними была очень интересная история.

«У бабушки здесь был 90-летний юбилей, приехали родственники, из Москвы там… пришли, посмотрели, говорят: „Хорошо“. Мы говорим: „Хотелось бы беседки поставить, но денег не хватает“. Спросили, сколько надо. Я посчитал — столько-столько. И они нам эти деньги дали», — рассказал Рустам.

Местные хотят провести небольшой праздник — День деревни. Тут мы не могли не задать вопрос: а эти праздники проходят с алкоголем или без? Ведь какое застолье в деревне без самогона…

«Сейчас алкоголь сам по себе не модный. Да, нет такого, что вообще никто не пьет, есть такие. Но не как раньше. Сейчас курить, пить — это не модно. Я говорю на примере своего пацана: ему 18 лет исполнилось, он в Уфе учится в музыкальном училище. Не бухает, не курит, спортивный образ жизни ведет. Его окружение — то же самое», — объясняет наш собеседник.

Да, прямого ответа нет, поэтому уточняем: и всё же, ни одной бутылки алкоголя на столе? Отвечая на этот вопрос, Рустам Гилязев ушел в рассуждения о советском быте.

«Нет, если кто-то и употребляет, то в домашних условиях. Вот раньше — да, было, когда колхозы существовали, все скотину держали. Водка была… как бы правильно сказать… валютой. Вот сенокос начинается — тут трактор привез, ты угостил. Вот в то время это было. Зарплаты были не особо большие, деньги уходили на то-се», — говорит собеседник.

Жизнь в Байракатубе намного активнее, чем кажется.

«Чтобы жить в деревне, надо ее любить. Это не каждый может. Большинство городских, когда приезжают жить в деревню, они обратно уже особо не хотят, тут совсем другая жизнь. Да, тут нет работы, а многие ездят в город, на Север, в Москву… но несколько семей у нас занимаются пчеловодством, фермеры у нас есть. Те, кто рыбу разводит, продает. Я сам овощи выращиваю. Даже если нет работы, можно жить, создавая свой бизнес, занимаясь своим делом», — рассказывает Рустам Гилязев.

Главное — не обожраться, добавляет наш собеседник.

Хотя здесь, кроме дороги и работы, еще много чего нет. Например, медпункта. Приходится ездить в Ильчимбетово, благо это недалеко, всего 4 километра. Там же и школа.

Кстати, насчет нее. Сейчас в Байракатубу заезжает школьный автобус, но так было не всегда. Рустам говорит, что, когда его дочь пошла в первый класс, он добивался, чтобы транспорт ходил и сюда. Добился, но к тому времени девочка уже выпустилась из школы.

По словам нашего собеседника, деревенская молодежь сейчас почти не отличается от городской. Тоже с интернетом, с телефонами, общается, в город ездит. Единственное отличие, говорит Рустам, деревенский — значит работящий.

«Это раньше было, что в деревне ничего нет, приходишь в город и — „о-о-о-о-о“, смотришь как баран на ворота», — добавил он.

Когда мы попрощались с Рустамом после часа беседы, то уже были почти как друзья. Гостям, которые заинтересовались тонкостями жизни столь малой деревушки, Рустам преподнес подарок из своих запасов.

Да, мы тоже надеялись, что насчет березового сока он пошутил: ничего против не имеем, интересный напиток (хоть и не очень понятный), но, вообще-то, наша цель была найти настоящий деревенский самогон. Никто не хотел признаваться, где он.

А может, и правда, его нет?

Эту громкую, произнесенную (не со зла, конечно же) на всю единственную улицу фразу, мы получили от местной пенсионерки, когда спросили, где тут можно найти самогон. Да, попыток заполучить его не оставляли.

Наша собеседница прожила в Байракатубе около 60 лет и очень удивилась вопросу.

— Тут одни бабушки живут, зачем нам самогон?! — вопрошала она.

— Но ведь мужики-то тоже здесь живут, — пытались выведать ценную информацию мы.

— У нас у всех мужиков машины, они на них ездят и не пьют, у нас деревня — «Трезвое село»! Так что мы не пьющие. Извини, дорогой, ничем не могу помочь! — смеясь ответила жительница деревни.

— Прям совсем не пьющие? — продолжали мы добиваться ответа.

— Чаем могу угостить, а так — нет, — сказала женщина.

Наша собеседница говорит, что даже «алкашей никогда не было, народ работящий».

«Вот в некоторых деревнях даже бабы пьют, но такого у нас нет. И раньше не было! Не можем ничем помочь! Мне вот крышу дома надо подкрасить — если бы пьющий народ был, давно бы покрасили! А так некого нанимать. У нас в деревне даже самогон никогда не варили», — сказала местная жительница.

Ну что ж, нет так нет.

Мы окинули Байракатубу взглядом и с бутылкой березового сока поехали обратно в Уфу. На улице стояла 30-градусная жара. Лето только начинается.